«ЕВА И ЗМЕЙ» (холст; масло; 100х100; 2022)
В звенящей тишине кристаллических райских кущ… в невинном разуме Евы - Змей, проникновенен в шипеньи своём, как сгустившийся мрак, как играющее с миром ничто. Никто не способен противостоять ему в мирском царстве всеобщего сна. Он же способен проникать в нижние слои Рая, и у него есть своё понимание счастья – это свить гнездо в чём-то животворном, нетленном… и самому уснуть там сладким сном навечно.
А яблоко, через которое Змей вошёл в Еву, стало словно дырой в её груди. Но вопреки коварному ожиданию Змея, устроиться в этой зияющей пустоте, она сразу заполнилась Богом! Рептильному зооморфу не обязательно знать, что любое создание Бога, как бы оно ни было соблазнено и искажено, мгновенно исполняется в своих ранах свободой.
Ева впервые – в мгновении мысли – прожила и ощутила чувствами оголённой души весь смысл нового, грядущего бытия, его невыносимую данность! – Как теперь заполнить эту божественную пустоту в себе – в своей малости и уязвимости перед миром, полным отчаяния и разделённости с покинутым домом?!
Сочувствия ангелов к пробудившейся в раю недостаточно, чтобы растворить её печаль! Но как бы ни было – настоящая свобода начинается по ту сторону отчаяния, как урока, для чего собственно и был создан мир. Самая первая эмоция Евы вполне такова, что её обманули, и теперь она вовеки не удостоится правды! Именно так возникла печаль – невыразимая и необъяснимая в разделённости с источником и в утрате памяти Рая.
Ева, как первая в своём роде душа, стала символом этического выбора, балансирующего между "высшим" табу-запретом на плод Древа Познания и жаждой самого познания. А так же, освобождения от вечности райского сна. В данном выборе вполне очевидно, что Ева в своём поступке непогрешима и изначально права, где она через нисхождение в бездну, в своей обнаженной чистоте и уязвимости, неизбежно обретает себя как Высшее Я!
